Создавая Шум: о процессе работы над White Noise

[BLUNT magazine: июль 2008]
Усиленно трудясь над записью пятого альбома в Хобокен, Нью Джерси, The Living End пригласили редактора журнала BLUNT к себе в студию чтобы дать представление о грядущем White Noise.

"Вам следовало бы нас увидеть в те времена, когда мы не работали по 18 часов в сутки", ухмыляется Крис Чини. "В стиле Хилтон - очень симпатичные, слегка неприятные". Расположившись на диване в своей временной съемной квартире над Water Music Studios, лидер The Living End и его коллеги по группе - Скотт Оуэн (контрабас) и Энди Стрэккен (ударные) - пытаются сбросить стресс тяжелой пятницы, проведенной в студии, при помощи нескольких элей и чувства юмора.
Середина апреля. Трио уже на полпути к завершению сессий для пятого полноценного альбома. Их предыдущей студийной пластинке, крайне успешной State of Emergency, потребовалось три месяца на запись; в этот же раз у них всего три недели, и ещё одна неделя отведенная для подготовки, которую они провели в самом начале.
Работая с продюсером Джоном Агнелло (Sonic Youth, Dinosaur Jr., Hold Steady), они наедятся впервые проявить свою неукротимую мощь и естественную энергию на записи, а не на сцене. И хотя ограничение по времени помогает обуздать их склонность к чрезмерному совершенствованию нюансов, знаменитый ливинэндовский перфекционизм все равно не допустит присутствия на альбоме ни одного слабого дубля и никакого посредственного исполнения. Отказ от стандартного современного оборудования ProTools в пользу классического метода записи прямо на пленку только усугубил их стремление попасть в самую точку.

Суббота, три часа после полуночи: трио наконец-то получает возможность расслабиться после напряженной недели записи, за время которой эмоции колебались от бурного восторга до полнейшего отчаяния. Сегодня они с десяток часов проиграли в напоминающей пещеру комнате для записи, раз за разом добиваясь разных результатов. Приступив к работе около полудня, они начали с подбора подходящего гитарного усилителя и настроек для будоражащего австралийского рок номера под названием "Make the Call". После многочисленных щепетильных экспериментов и виртуозного исполнения, где-то между ланчем и ужином они наконец доводят песню до ума, прежде чем перейти к медленной, практически в стиле рэггей, импровизации "Sum of Us". После бесконечных дублей и переключения с пива на красное вино и обратно с целью получения подходящей атмосферы (в какой-то момент Крис даже надел солнечные очки!), "Sum of Us" всё равно не задается, и Агнелло предлагает идти по домам, чтобы в понедельник вновь собраться на свежую голову и с новыми силами.
По понятным причинам, группа испытывает некоторое неудовлетворение по прошествии дня. Но по мере того, как они приступают к обсуждению процесса записи и играют мне кучу совершенно новых демо, к ним возвращается уверенность в написанных песнях и в грядущем альбоме.

С прошлым альбомом, State of Emergency, вы собирались разделаться довольно быстро, но потом перфекционизм встал у вас на пути и процесс затянулся. Так ради чего вы ограничились четырьмя неделями - чтобы заставить себя сделать всё на лету и захватить эту безумную энергию?
Крис: Да, такова основная идея.
Скотт: Но как вы можете заметить, мы все равно остаемся крайне педантичны в отношении звука и поиска подходящего настроения для каждой песни. У нас всего три недели на запись, и это означает, что нам придется больше работать. Означает, что мы просто будем меньше спать и больше играть. Именно так мы функционируем, мы педантичны, и я не думаю, что это когда-либо пройдет. Единственное, что мы когда-нибудь выпустим и на что не потратим тонну времени скорее всего окажется live альбомом.
Крис: Хотя я считаю, что мы уже кое-чему научились. Сейчас мы работаем несколько иначе. Усилия, которые мы прикладываем к этому альбому направлены не на то, чтобы сделать его идеальным, а скорее на то, чтобы заставить его звучать по-настоящему круто. Когда мы приступаем к очередной песне, у нас в головах уже есть сформированная идея того, какой она должна получиться, и мы заставляем себя работать над ней пока не добиваемся своего. Это зыбкий баланс между несовершенством, мощной энергетикой, но в то же время мастерством и способностью сыграть все четко и качественно. Это ужасно тонкая граница. То же, что и с AC/DC: смело и грубо, но чертовски потрясающе. Так же мы относимся и к своей музыке. Это то, в поисках чего мы постоянно находимся, и без достижения чего не оставим ни один трек в покое. Мы долбанные перфекционисты, как мне кажется, но я не могу представить нас другими. Я не могу представить, чтобы мы сказали "Да, этого будет достаточно". Но в то же время, наверное в прошлом нам и приходилось поступать подобным образом.
Скотт: Раньше мы тратили уйму времени в студии, работая над арранжировками и раз за разом переписывая партии, мы работали над достижением совершенства. Так что на этот раз мы работаем над тем, чтобы альбом получился не столько совершенным, сколько одухотворенным.
Энди: Мне кажется, что этот альбом более сфокусирован потому что все мы знаем, чего хотим. По крайней мере с моей точки зрения, ведь я знаю, какая энергия должна присутствовать на протяжении всего трека. Но опять же, это только то, что касается моей барабанной партии. Поскольку мы записываемся на пленку, если каждый из нас не выкладывается на полную, то дело уже не только в барабанной партии, а во всех нас. Все трое должны оставаться сконцентрированными, играть как единое целое, иначе всё пойдёт насмарку.
Крис: Вот почему мы были настолько дотошны сегодня, просто мы хотим, чтобы это было слышно - то, что мы играем вместе. Потому что только сейчас мы это осознаем, чёрт, мы звучим отлично именно тогда, когда играем вместе. Нет смысла в том, чтобы сначала записать ударные, потом басс...нам лишь нужно играть вместе и "слиться". Это какая-то долбанная химия, и мы просто обязаны зафиксировать это на пленке. Так что если ради этого придётся сделать 20 дублей, мы их сделаем. Но теперь я чувствую, что мы достаточно уверены в этой пластинке, что мы научились улавливать тот момент, когда у нас получается. Поскольку можно продолжать играть до бесконечности, а сейчас мы чувствуем, когда доходим до точки, когда можно сказать "Ага", и не делать больше дублей. Я думаю что изменившийся стиль, в котором мы сейчас играем также повлиял на развитие этой уверенности. Некоторые из отличающихся по своему стилю песен теперь звучат более типично для нас, нежели те, что мы записывали для прошлых альбомов - что несколько странно, потому что это все же отступление от привычного жанра, но это, очевидно, всегда было в нас и просто выжидало подходящего момента для того, чтобы раскрывать. Я предполагаю, что более тяжелый стиль вернул группе уверенность. Мы действительно вошли во вкус, и мы знаем, когда стоит остановиться, а когда не стоит, и что мы должны сделать чтобы получить желаемое.
Энди: Эти риффы и все такое, кажется, что мы их где-то прятали. Я в восторге от этого рифф-рок стиля, но словно предпочитал держать это в тайне! Это как пара кожаных трусов.
Крис: Ты их достаешь на свет и все восхищаются "Чёрт, они потрясные!"
Энди: Определяющую роль сыграл тот рифф, что Крис сочинил для How Do We Know. Мы находились в простое, потом снова собрались вместе, пытались вернуться в колею, все такое. А затем прозвучал этот рифф, и накал в комнате поднялся с 3 до 11; это было нереально. И с того самого момента, один рифф повлек за собой целый альбом.
Скотт: Мы были поражены так, словно с Криса свалились штаны.
Энди: Только в лучшем смысле!
Скотт: Вот как этот рифф заставил нас с Энди себя чувствовать: немного грязными, немного оскверненными, немного оскорбленными, но втайне счастливыми.
А эстетика этой пластинки, прямая запись на пленку, без всякого склеивания частей - является ли это частью ритуала, что вы выработали, чтобы не упустить шедевр?
Скотт: На днях мы как раз говорили о том, насколько больше времени занимает работа с пленкой, с физической точки зрения - ждать, пока она перемотается, редактировать её, склеивать части - но тебе все равно не хочетя отказываться от этого, потому что ты хочешь иметь возможность работать с ней.
Крис: Ну, нет никакой магии в том, чтобы составлять треки используя ProTools.
Скотт: Тебе хочется иметь возможность записываться на пленку и делать дубли. А компановка отдельных частей на компьютере не дает того трепета и не оправдывает себя. Если ты играешь в симулятор полета на вертолете и разбиваешься, то тебе нужно просто нажать кнопку "заново". Но если ты учишься летать на настоящем вертолете и падаешь, то ты погибаешь. Разница в том, что ты, по крайней мере, успел почувствовать прелесть полета.
Крис: Кстати, через два месяца у меня будет лицензия на управление вертолетом.
Правда?
Крис: Нет конечно!
Крис, сегодня мы с тобой говорили о том, как вы нашли новую аудиторию с релизом State of Emergency, и о группах, пытающихся записывать,слишком подверженные современным тенденциям альбомы. Мне бы хотелось вновь услышать твои мысли на этот счёт, но уже под запись.
Крис: Просто мне кажется, что в нас есть эта частичка рок-н-ролла, тот самый неустаревающий рок-н-ролл, который живет в нас с тех юных лет, когда мы со Скоттом учились играть песни Бадди Холли, Джонни Бернетта. И не важно, что мы делаем сейчас - это навсегда останется в нашей музыке. И мы говорили о новом поколении молодежи, полюбившем нашу группу, и я предполагаю, что они тоже это слышат. Как и любое другое поколение, ты слышишь это и в этом есть что-то, что просто притягивает тебя - это настоящая, поднимающая настроение музыка, у неё есть сердце. И я думаю, что ребята просто слышат нас и... Да, в 1998 была вся эта шумиха вокруг "Prisoner of Society", но со State of Emergency очередная волна юных любителей музыки услышала это, а кроме нас не было никого, кто бы играл нечто подобное. Наверное, как-то связано с ностальгией, я чёрт возьми не знаю? Вот простейший ответ, который я могу дать: я думаю, что мы ещё уместны на современной музыкальной сцене. Я не считаю нас группой из 1998, я считаю нас современными и оправданно занимающими свою нишу музыкантами. Сейчас появилось много ребят, которые еще не интересовались музыкой на момент выхода нашего дебютного альбома, и это просто замечательно. Нам это не безразлично и мы благодарны их вниманию, так что мы просто стараемся изо всех сил, чтобы сделать наши песни настолько хорошими, насколько это только возможно. Нам необходимо добросовестно справляться с нашей работой. Было бы здорово зацепить этих ребят, и я не вижу причины, по которой у нас бы это не получилось, ведь материл на новом альбоме гораздо насыщеннее и сильнее, нежели на SOE. Я так надеюсь, что наше представление о том, какой должна быть хорошая рок группа, ещё актуально: это группа, которая пишет потрясные песни, может вытянуть их на концерте и выпускает достойные альбомы. Было бы ужасно позволить таким группам изжить себя. Есть много людей, которые по-прежнему придерживаются этих правил, но это больше касается андеграунд музыки. Так что если группы вроде нашей смогут вывести эту идеологию на первый план, то мы сможем поддерживать дух настоящего рок-н-ролла живым.
Энди: Альбом St.Anger стал примером группы [Metallica], которая раньше записывала вполне приличные альбомы, и вдруг так сильно облажалась. Они просто ProTool'или всё дерьмо из этой пластинки и получился полный кошмар.
Крис: Но это то, что всегда происходит, стоит тебе подняться до определенного уровня. Чем больше ты становишься знаменит, тем менее вероятно, что кто-то из твоего окружения скажет "Чувак..." Я предпологаю, что многие из тех, кто добился определенного статуса, и чей дом набит золотыми пластинками, наверное думают, что им уже не нужно никого слушать, кроме самих себя. Посмотрите на Майкла Джексона, просто хочется подойти к нему и сказать "Чувак, ты же черный!" Его друзьям следовало бы обратиться к нему и сказать "Довольно этой пластической хирургии". Но у него, может, и нет никаких друзей, а окружают его только вечно согласные со всем люди.
Скотт: И как никто не пришел к нему домой и не сказал "Тебе не нужно спать там, ты можешь дышать и без неё, это здорово". Но все, кто, должно быть, посещал его, сказали "О что за крутейшая идея, Майкл, кислородная кровать!".
В пресс релизе вы упомянули о том, что выбрали Джона Агнелло потому что он сможет запечтатлеть тяжелое звучание новых песен...
Крис: Да, мы послали наши демо нескольким людям и говорили с четырьмя или пятью из них по телефону. Но когда дело дошло до Джона, мы просто послушали тех, кого он записывал, и все они звучали как самобытные группы. В звуке не чувствовалось никаких искуственных наворотов и "тяжелой руки продюсера", они даже не звучали так, словно их записали в студии. У нас уже был удачный опыт в прошлом, когда мы вздыхали с облегчением, выбрав правильного продюсера, с которым все могло зависеть только от нас троих, "Да, это подходящий дубль, это подходящий звук, припев, текст, что угодно". Мы всегда знали это, но осознали только сейчас. Так что нам нужен как раз такой человек, как Джон, который может работать для нас со звуковой панелью но в большей степени только для того, чтобы записать звук правильным образом и нажать "запись" когда мы играем. Примерно так он и работал с другими группами. Был ещё другой парень, с которым мы почти договорились, он звучал убедительно по телефону, так что мы подумали, ну что ж, мы с ним отлично поладим. Но потом мы послушали его записи и решили, что этот совсем не тот звук, какой мы хотим получить. В нем не было глубины и тяжести, что нам требуется.
Скотт: Что нас зацепило в Джоне - всё, что он когда либо делал звучало по-разному. У меня сложилось впечатление, что он может записать группу именно так, как она звучит, а потом перейти к следующей и сделать то же самое. Я подумал, что у него должна быть неплохая философия, раз он способен делать такое, и это дало нам уверенность в нём.
На "Make the Call" в голосе слышится отчаяние, которого раньше не наблюдалось.
Крис: Это чувствуется во многих песнях.
Энди: Да. Это было что-то совершенно очевидное на протяжении всего процесса записи демо к альбому. Крис всячески манипулировал своим вокалом чтобы найти "тот самый". Мы записывали треки, а потом отправляли Криса на запись вокала, настроив его на нужный лад, чтобы выжать подходящую эмоцию из того или иного стиха. И он-таки добился этого. Но при том заработал большую кисту на голосовых связках.
Крис: Да уж, она, возможно, по-прежнему там. Я еще даже не начал записывать вокал для этой пластинки, а уже урезал свой вокальный диапазон. Последняя песня, которую мы демоировали называлась "Down to the Wire"(До Самого Конца), что, кстати, очень соответствовало ситуации. Она даже не попадет на альбом, но припев там держится на высокой ноте; моя гортань просто отказала. В течение шести месяцев мы усердно писали песни и записывали их демо, и это чистая ирония, что всё закончилось именно на этой песне, и её гребаном припеве. Помню, как тот парень, что записывал её нам, нажал на кнопку и сказал, "Ну всё, дружище, с тебя хватит. Тебе уже нечем петь." Как будто мой голос сам себя остановил. Так что я ответил, "Здорово. Тогда нам пора приступить к записи альбома". Вот до чего всё дошло. Это было полнейшим физическим изнеможением. Но всё в порядке, ведь теперь у нас есть готовые песни, благодаря тому, что мы смогли заставить себя пройти через это. Мы не знаем иного способо работать - либо это все 400 процентов, либо ничего. Таково наше кредо.

Перевод: Яна Амур